Ученые всегда были социальной сетью, поэтому появление в конце 2000-х годов специализированных соцсетей для исследователей едва ли можно посчитать удивительным. Нужно понимать, что к этому времени было много площадок, где и так уже происходило довольно интенсивное общение. Ученые активно вели и ведут блоги (личные и корпоративные), создавали сообщества в социальных сетях общего пользования (и сейчас продолжают делать то же самое). Да и такие платформы, как arxiv.org, которые сейчас некоторым кажутся будущим научного издательства, мы имеем счастье наблюдать уже с 1991 года (ведь и социальные науки к этой схеме подключились уже в 1993/4 году, когда появились NetEc→RePEc/SSRN). И если схемы распространения рабочих материалов по свободным лицензиям кажутся довольно логичными с самого их появления и до сих пор, то схемы с созданием социальных сетей, которые также являются коммерческими предприятиями, у многих как вызывали, так и вызывают вопросы.
Нужно понимать, что уже много столетий ученые общались посредством научных журналов, конференций и различных семинаров. В общем, довольно большой набор возможностей. Отчего же появились специализированные научные сети? Когда в 2008 году родились две самые популярные сети ResearchGate и Academia.edu, веб 2.0 уже начал трансформироваться в сторону крупных платформ, которые стали доминировать в интернете обычного пользования уже в 2010-е годы. И доминируют так успешно до сих пор, что в США снова начинают антимонопольные процессы против технологических гигантов (когда-то левиафаном казался Microsoft, теперь — Google). ResearchGate и Academia.edu стали популярны в мире. В Москве в 2013 году мне уже было известно мало коллег, которые не имели бы там профиля (обычно это было связано с простым нежеланием поддерживать еще один аккаунт, точнее, сразу два). Мы живем с профильными научными социальными сетями уже 16 лет. Однако что мы поняли за эти годы?
Возможно, поняли и не очень много, но на фоне изменения способов общения в сети отношение многих могло измениться. Базово социальные сети строятся вокруг профиля человека: фотографии, интересы, заметки в разной форме о трудах и днях (если параллели с поэтом здесь уместны, но немного пафоса для самоиронии никогда не помешает). Самым простым по механике и показательным примером можно считать сервисы знакомств, у которых очень понятные цели и поэтому ясные сценарии использования. Поэтому многим такие социальные сети кажутся вполне удобными. При этом сверхмассовые социальные сети типа ВКонтакте более сложные по задачам: здесь есть множество поводов пообщаться и поэтому за историю развития VK там было много разных идей и, вероятно, будет еще немало изменений. Но так или иначе все вращается вокруг человека. Такие социальные сети антропоцентричны: пользователь, его особенности, внешний вид, настроения, путешествия и прочее — это центр любой социальной сети. В этом смысле и многие приложения, где у вас есть профиль и есть друзья (благодаря чему появляется «лента»), тоже можно считать социальной сетью. Telegram находится где-то рядом, хотя способы использования еще не сделали его полноценной социальной сетью (возможно, и не сделают, поскольку некоторые исследователи пишут, что молодежь устала от соцсетей и хочет общаться или приватно, или вообще без посредничества электронных устройств — офлайн снова в моде).
Сара Бонд в январе 2017 года (по ссылке откроется обновленная версия 2021 года) опубликовала в Forbes заметку о том, что исследователям нужно удалить свой аккаунт в Academia.edu. Об этом писали много и до этого. Например, в 2015 году Вольфганг Шварц писал, что лучше размещаться в других местах. Откуда такая уверенность? Неужели ученым не нужны социальные сети? Проблема не в том, что не нужны, а в том, что ученые еще до социальных сетей придумали массу более независимых друг от друга и поэтому устойчивых механизмов распространения информации. Про них я уже упоминал выше. И если посмотреть на базовую критику социальных сетей, то мы поймем одно: главная проблема даже не в том, что какие-то компании создают профили, аналитики и могут заниматься продвижением идей и людей. А в том, что существуют бесплатные платформы, которые не предполагают регистрации и позволяют стабильно хранить и распространять научные материалы. Теперь каждый университет и в России, и в мире имеет возможность размещать все, что нужно сотрудникам, в репозитории. Такое размещение очень полезно для сайтов, так как при правильной организации может повлиять на видимость организации при поиске (особенно в научном поиске, поскольку Google Академия очень любит научные материалы в открытом доступе, а пользуются Академией весь мир, поэтому на этой ярмарке тщеславия заявиться полезно).
Однако почему заявление о том, что документы можно разместить где-то еще — это уже критика для научных социальных сетей? Ведь и фотографии или описания своего завтрака я тоже могу разместить где угодно и потом рассчитывать на то, что все люди, заинтересованные во мне, найдут их и будут радоваться. Но я понимаю, что не найдут. Нет у малознакомых людей потребности знать, как прекрасна Москва декабрьским утром или что я люблю конкретный вид пончиков, который можно купить по дороге на работу. А вот найти что-то о том, как развивать информационную грамотность в рамках курсов, развивающих универсальные компетенции, некоторым людям в голову придет. Эти люди уже и так ищут регулярно и весьма систематически (по крайней мере, я сам стараюсь почти каждый день становиться таким человеком). И хоть мне и важно, кто автор (чтобы найти потом много полезной информации — см. про поисковой квадрат и роль автора в нем), но я ищу человека не просто из любопытства или в качестве формы философского протеста против мелочности будней, а чтобы узнать новые идеи. Вот здесь и кроется центральное отличие обычных социальных сетей от научных: научные социальные сети идеецетричны. Как исследователям нам нужно найти материал и подумать о нем. И поэтому нам нужна автономия и гибкие инструменты, а не простая лента, которая можем меняться в зависимости от того, какой способ использования покажется более перспективным инженерам, которые делают очередную социальную сеть.
Тексты логичнее искать в библиотеке, которая теперь собирает не только печатные, но и электронные материалы. Цифровые материалы ведь бывают не только подписные, но и собственной генерации, хранимые внутри организации. Это сильный козырь в пользу развития академических библиотек. Не зря библиотека Корнеллского университета стала заниматься сопровождением arxiv.org. Явно не от безделья. Не зря на это жертвуют миллионы долларов. Обладать таким архивом — большая честь и ответственность, которая показывает ценность не только библиотеки для конкретного вуза, но и конкретного вуза для всего мира. Если мы как представители библиотечного сообщества сможем предложить нашим организациям понятные и простые услуги по хранению и популяризации рабочих материалов (будь то препринты статей, материалы исследовательских семинаров, исследовательские данные), то у нас есть шанс и самим стать более популярными. Едва ли такими же популярными, как обычные социальные сети, но немного популярными как научные социальные сети. Меня даже такая перспектива радует.
А дальше, как говорится, дело техники. Правильно сделанный репозиторий будет исследован поисковиками, попадет в поиск дискавери-сервиса (в Неопоиске есть поиск и по таким типам ресурсов). А после включается человеческий фактор. Кто-то же потом должен все эти материалы читать. Хотя сейчас уже очевидно, что большинство научных материалов будут читать машины. Уже читают. Но про победную поступь (генеративного) искусственного интеллекта написано уже столько, что даже ему самому, вероятно, надоело об этом читать.
Нужно понимать, что уже много столетий ученые общались посредством научных журналов, конференций и различных семинаров. В общем, довольно большой набор возможностей. Отчего же появились специализированные научные сети? Когда в 2008 году родились две самые популярные сети ResearchGate и Academia.edu, веб 2.0 уже начал трансформироваться в сторону крупных платформ, которые стали доминировать в интернете обычного пользования уже в 2010-е годы. И доминируют так успешно до сих пор, что в США снова начинают антимонопольные процессы против технологических гигантов (когда-то левиафаном казался Microsoft, теперь — Google). ResearchGate и Academia.edu стали популярны в мире. В Москве в 2013 году мне уже было известно мало коллег, которые не имели бы там профиля (обычно это было связано с простым нежеланием поддерживать еще один аккаунт, точнее, сразу два). Мы живем с профильными научными социальными сетями уже 16 лет. Однако что мы поняли за эти годы?
Возможно, поняли и не очень много, но на фоне изменения способов общения в сети отношение многих могло измениться. Базово социальные сети строятся вокруг профиля человека: фотографии, интересы, заметки в разной форме о трудах и днях (если параллели с поэтом здесь уместны, но немного пафоса для самоиронии никогда не помешает). Самым простым по механике и показательным примером можно считать сервисы знакомств, у которых очень понятные цели и поэтому ясные сценарии использования. Поэтому многим такие социальные сети кажутся вполне удобными. При этом сверхмассовые социальные сети типа ВКонтакте более сложные по задачам: здесь есть множество поводов пообщаться и поэтому за историю развития VK там было много разных идей и, вероятно, будет еще немало изменений. Но так или иначе все вращается вокруг человека. Такие социальные сети антропоцентричны: пользователь, его особенности, внешний вид, настроения, путешествия и прочее — это центр любой социальной сети. В этом смысле и многие приложения, где у вас есть профиль и есть друзья (благодаря чему появляется «лента»), тоже можно считать социальной сетью. Telegram находится где-то рядом, хотя способы использования еще не сделали его полноценной социальной сетью (возможно, и не сделают, поскольку некоторые исследователи пишут, что молодежь устала от соцсетей и хочет общаться или приватно, или вообще без посредничества электронных устройств — офлайн снова в моде).
Сара Бонд в январе 2017 года (по ссылке откроется обновленная версия 2021 года) опубликовала в Forbes заметку о том, что исследователям нужно удалить свой аккаунт в Academia.edu. Об этом писали много и до этого. Например, в 2015 году Вольфганг Шварц писал, что лучше размещаться в других местах. Откуда такая уверенность? Неужели ученым не нужны социальные сети? Проблема не в том, что не нужны, а в том, что ученые еще до социальных сетей придумали массу более независимых друг от друга и поэтому устойчивых механизмов распространения информации. Про них я уже упоминал выше. И если посмотреть на базовую критику социальных сетей, то мы поймем одно: главная проблема даже не в том, что какие-то компании создают профили, аналитики и могут заниматься продвижением идей и людей. А в том, что существуют бесплатные платформы, которые не предполагают регистрации и позволяют стабильно хранить и распространять научные материалы. Теперь каждый университет и в России, и в мире имеет возможность размещать все, что нужно сотрудникам, в репозитории. Такое размещение очень полезно для сайтов, так как при правильной организации может повлиять на видимость организации при поиске (особенно в научном поиске, поскольку Google Академия очень любит научные материалы в открытом доступе, а пользуются Академией весь мир, поэтому на этой ярмарке тщеславия заявиться полезно).
Однако почему заявление о том, что документы можно разместить где-то еще — это уже критика для научных социальных сетей? Ведь и фотографии или описания своего завтрака я тоже могу разместить где угодно и потом рассчитывать на то, что все люди, заинтересованные во мне, найдут их и будут радоваться. Но я понимаю, что не найдут. Нет у малознакомых людей потребности знать, как прекрасна Москва декабрьским утром или что я люблю конкретный вид пончиков, который можно купить по дороге на работу. А вот найти что-то о том, как развивать информационную грамотность в рамках курсов, развивающих универсальные компетенции, некоторым людям в голову придет. Эти люди уже и так ищут регулярно и весьма систематически (по крайней мере, я сам стараюсь почти каждый день становиться таким человеком). И хоть мне и важно, кто автор (чтобы найти потом много полезной информации — см. про поисковой квадрат и роль автора в нем), но я ищу человека не просто из любопытства или в качестве формы философского протеста против мелочности будней, а чтобы узнать новые идеи. Вот здесь и кроется центральное отличие обычных социальных сетей от научных: научные социальные сети идеецетричны. Как исследователям нам нужно найти материал и подумать о нем. И поэтому нам нужна автономия и гибкие инструменты, а не простая лента, которая можем меняться в зависимости от того, какой способ использования покажется более перспективным инженерам, которые делают очередную социальную сеть.
Тексты логичнее искать в библиотеке, которая теперь собирает не только печатные, но и электронные материалы. Цифровые материалы ведь бывают не только подписные, но и собственной генерации, хранимые внутри организации. Это сильный козырь в пользу развития академических библиотек. Не зря библиотека Корнеллского университета стала заниматься сопровождением arxiv.org. Явно не от безделья. Не зря на это жертвуют миллионы долларов. Обладать таким архивом — большая честь и ответственность, которая показывает ценность не только библиотеки для конкретного вуза, но и конкретного вуза для всего мира. Если мы как представители библиотечного сообщества сможем предложить нашим организациям понятные и простые услуги по хранению и популяризации рабочих материалов (будь то препринты статей, материалы исследовательских семинаров, исследовательские данные), то у нас есть шанс и самим стать более популярными. Едва ли такими же популярными, как обычные социальные сети, но немного популярными как научные социальные сети. Меня даже такая перспектива радует.
А дальше, как говорится, дело техники. Правильно сделанный репозиторий будет исследован поисковиками, попадет в поиск дискавери-сервиса (в Неопоиске есть поиск и по таким типам ресурсов). А после включается человеческий фактор. Кто-то же потом должен все эти материалы читать. Хотя сейчас уже очевидно, что большинство научных материалов будут читать машины. Уже читают. Но про победную поступь (генеративного) искусственного интеллекта написано уже столько, что даже ему самому, вероятно, надоело об этом читать.
